Проблемы Эволюции |
(из книги "Процесс эволюции и методология систематики")
(из книги "Процесс эволюции и методология систематики")
Проблемы эволюционного крыла современной биологии, куда я отношу ее разделы, исследующие историю и современное состояние биологического разнообразия, включая их теорию и методологию, на мой взгляд связаны прежде всего с продолжающимися поисками парадигмы. Уже более столетия продолжается спор двух подходов (парадигм) - "элементаристского" и "холистского", но что особенно поразительно, "размежевания" этих двух едва ли совместимых подходов не происходит, а продукты каждого из них сосуществуют в головах и печатной продукции едва ли не большинства ученых, о чем те обычно и не подозревают.
"Элементаристской" парадигме, редуцирующей изучаемую систему к ее элементам, соответствует популяционно-генетическая (синтетическая) теория эволюции, представляющая эволюционный процесс как динамику частот дискретных наследственных детерминант (генов) в популяциях в условиях отбора. Отражением этой динамики и является наблюдаемый процесс эволюции, и ее специфика определяется, во-первых, спецификой генного уровня организации, во-вторых, спецификой отбора. Соответственно эволюционный процесс выступает как существенно равномерный, а единственным регулярным источником дискретности, делающим возможность разбиения продукта эволюции на таксоны, оказывется дивергенция и вымирание. Единственная адекватная этой парадигме таксономическая концепция - кладизм, где таксон возникает в ходе эволюции как продукт дивергенции и вводится нами в систему на том же основании, причем идентификация последовательности дивергенций осуществляется с помощью синапоморфий.
Альтернативная "холистская" парадигма редуцирует эволюционирующую систему к целому и в частности к эпигенотипу, т.е. к системе построения живого организма в онтогенезе. В зеркале эпигенетической теории эволюции сложная, пронизанная переплетающимися взаимосвязями и взаимодействиями живая система предстает напряженным компромиссом противоречивых требований оптимизации разных адаптивных функций. Изменение такой системы оказывается существенно затрудненным и в случае реализации мало предсказуемым и более или менее скачкообразным, а специфика эволюционного процесса определяется прежде всего спецификой эпигенотипа и лишь в существенно меньшей степени - спецификой отбора. Из-за скачкообразности эволюционных изменений биологическое разнообразие, возникающее в ходе такой эволюции, оказывается дискретным, разбитым гиатусами на естественные отдельности, каковые и заслуживают использования в качестве таксонов общей системы. Соответственно, смысл таксономии, адекватной эпигенетической концепции и "холистской" парадигме, состоит в выявлении объективно существующей дискретности и прослеживании гиатусов.
Анализ доступного материала свидетельствует в пользу его соответствия скорее эпигенетической, чем синтетической концепции. Более важной, однако, представляется сама попытка различения концепций и методологий, используемых в анализе эволюционного процесса и его результатов, как восходящих к той или другой из двух конкурирующих парадигм. Представляется, что строгое различение двух парадигм и их следствий позволит не только и даже не столько сделать осмысленный выбор между ними, сколько избавиться от одновременного использования взаимно несовместимых принципов и подходов, т.е. от своего рода плюрализма в одной голове.
(Примечание автора сайта. Когда Александр Павлович Расницын говорит о полной несовместимости принципов и подходов СТЭ и эпигенетической теории, он имеет в виду, прежде всего, биологическую систематику. Действительно, выделять таксоны (группы) организмов можно только следуя какой-то одной из двух парадигм, иначе систематика получается внутренне противоречивой. Но когда речь идет о самой эволюционной теории, о стремлении к более глубокому пониманию механизмов эволюции, то здесь эти два подхода, безусловно, явлеются не взаимоисключающими, а наоборот - взаимодополняющими).