Источник: http://wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl?board=teol;action=display;num=1193152044;start
До сих пор я никогда не занимался спорами с креационистами. Тут, однако, жизнь заставила. Я пообещал сделать разбор книги Вертьянова «Происхождение жизни», результат какового разбора здесь и помещаю.
Вообще тем, кто окажется в подобном положении, хочу дать совет: пока возможно, в полемику не вступайте. Ибо опровергать явную чушь гораздо труднее, чем сколь угодно неверную, но корректно сформулированную систему утверждений.
Ну, приступим.
1.
Прежде всего подчеркнем, что никаких фактов, опровергающих эволюционную теорию, в книге Вертьянова НЕТ. Само по себе это неудивительно и возражений не вызывает: опровергнуть концепцию такого масштаба – дело вообще достаточно трудное. Попробуйте-ка, например, опровергнуть (именно доказательно опровергнуть) марксизм или фрейдизм! Как правило, теории такого уровня позволяют (при желании, конечно) проинтерпретировать практически любой факт так, чтобы он под данную теорию таки подошел. Путь к тому, чтобы сделать проверку более строгой, заключается в процедуре «фальсификации» (по Попперу), когда на основе анализа теории делается однозначное утверждение вида: если в природе существует объект X, то теория А неверна, – а потом проверяется, существует ли действительно объект X или нет. И если существует – тогда теория А объявляется неверной.
Не буду обсуждать, можно ли в принципе придумать для эволюционизма опровержение такой степени строгости, но факт, что в книге Вертьянова его нет. Все, что показывает автор – это ЛОГИЧЕСКАЯ СОВМЕСТИМОСТЬ массива известных фактов с обеими доктринами: как с эволюционной, так и с креационистской.
Тут придется сформулировать один промежуточный тезис. Пусть у нас есть теория А, обоснованием которой служит группа установленных фактов {f1, f2, f3, … fn}. Пусть у нас есть также теория Б, противоречащая теории А. И пусть стороннику теории Б удается показать, что все факты с f1 по fn вполне совместимы с теорией Б, т.е. могут быть объяснены в ее рамках. Значит ли это, что теория А опровергнута?
Ну разумеется, не значит. В доказательство приведу мой любимый пример, взятый из книги Повеля и Бержье «Утро магов». В начале XX веке несколькими людьми была придумана теория, согласно которой люди живут не на внешней поверхности шара, а на внутренней. Поверхность Земли – поверхность полости в бесконечной скале, в центре которой находится светящийся газовый шар – Солнце. Кое-где (особенно в нацистской Германии) эту теорию принимали вполне всерьез. Так вот, эта теория позволяла объяснить все известные на тот момент астрономические явления нисколько не менее полно, чем общепринятая. Например, смена дня и ночи объяснялось наличием рядом с Солнцем непрозрачного газового шара, который вращается относительно Солнца с определенной частотой, время от времени затеняя его. В знаменитом романе Стругацких «Обитаемый остров» описан мир, достигший индустриальной стадии, в котором люди именно такой теорией мироздания и пользуются – причем достаточно строгий анализ показывает, что это вполне правдоподобно. Теории Земли как шара и Земли как полости одинаково совместимы со всеми известными физическими фактами; не берусь проверять, верно ли это утверждение сейчас, но на момент середины XX века оно было верно безусловно.
Так чем, собственно, модель Земли как шара лучше модели Земли как полости, и почему люди XX века не заменили первую на вторую? Дело в том, что в науке – в отличие от фантастики, философии и прочих областей знания – действует ПРИНЦИП ЭКОНОМИИ МЫШЛЕНИЯ. Если есть несколько моделей, одинаково совместимых с имеющимися фактами, то выбирать следует ту из них, которая требует как можно меньшего количества не вытекающих друг из друга дополнительных предположений. Модель полой Земли требует таких предположений очень много (наличие рядом с Солнцем непрозрачного тела, ход световых лучей не по прямой, а по искривленным траекториям, и т.д.), поэтому наука ее и не признает. Не потому, что она хуже соответствует фактам, чем традиционная модель, а потому, что она МЕНЕЕ ЭКОНОМИЧНА.
То же самое можно сказать, например, про модель плоской Земли. Если какой-либо научный деятель, желая убедить людей в справедливости модели плоской Земли, напишет толстую книгу, в которой будет объяснять, что наблюдаемые астрономические факты можно проинтерпретировать в рамках этой модели, – он только зря потратит время. Проинтерпретировать-то при желании, конечно, можно. Вот писатели-фантасты подобными вещами регулярно занимаются.
Повторим еще раз: чтобы убедить сообщество людей, связанных с наукой, в необходимости замены теории А на теорию Б, надо демонстрировать не совместимость теории Б с фактами (при наличии у автора теории Б некоторого воображения эта совместимость в любом случае будет иметь место), а большую ЭКОНОМИЧНОСТЬ теории Б по сравнению с теорией А.
Если же требование экономичности вообще игнорируется, то мы имеем дело с чем угодно, но не с наукой. И главное тут – в каждом случае четко оговаривать правила рассуждений. В разных областях знания эти правила РАЗНЫЕ (в науке действует принцип экономии мышления, в философии и искусстве – нет), и в каждый момент надо ясно понимать, в какой области мы сейчас находимся, ни в коем случае не смешивая их друг с другом.
И еще одно замечание на всякий случай. Сравнивая чуть выше эволюционизм с марксизмом или фрейдизмом, я имел в виду широту охвата теории, но не ее методологический статус в целом. Марксизм, например, – это один из подходов к анализу исторического процесса, сам по себе правомерный, но не лишенный разумных альтернатив. Есть, например, формационный подход к истории, а есть – цивилизационный, и все нормально: они просто рассматривают разные аспекты единого сложного явления. Сказать, что один из этих подходов однозначно «правильнее» и (или) экономичнее другого, никто со спокойной совестью не может. Так вот, с креационизмом и эволюционизмом дело обстоит совершенно иначе. На современном уровне наших знаний попытка представить их как «два подхода к изучению сложного явления, одинаково имеющие право на существование» (со ссылкой, скажем, на боровский принцип дополнительности) будет чистой демагогией. Об этом сейчас и побеседуем.
2.
Чтобы продемонстрировать преимущество креационной доктрины перед эволюционной, опровергать надо не биологию, а в первую очередь физику. Есть общепринятая в науках о Земле величина возраста планеты – 4,6 миллиарда лет. Оценка эта сделана в основном на основании того, что таков возраст всех известных метеоритов; самые древние породы, имеющиеся на самой Земли, имеют возраст чуть меньше – примерно 3,9 миллиарда лет (более ранние практически не сохранились). В любом случае, речь идет об интервале времени порядка 4 миллиардов лет. Жизнь существует на Земле в течение почти всего этого времени – ее самые ранние следы, по последним данным, имеют возраст 3,8 миллиарда лет.
Итак, установленный факт №1 – возраст Земли порядка 4 миллиардов лет. Установленный факт №2 – смена форм живых организмов на этом временном протяжении. Грубо говоря, мы знаем, что 500 миллионов лет назад на Земле жили трилобиты, 100 миллионов лет назад трилобитов уже не было, зато были динозавры… ну и так – еще про несколько тысяч групп организмов, о каждой из которых известно, когда она появилась в истории Земли и когда исчезла. «Несколько тысяч» – оценка преуменьшенная; если считать не крупные группы, а палеонтологические виды, то их будет уже несколько сотен тысяч, и про каждый будет приблизительно известно, когда он появился и когда исчез.
Так вот, сочетание факта №1 с фактом №2 по принципу экономии мышления однозначно приводит к эволюционной доктрине. Неоткуда было взяться этим сменяющимся в течение четырех миллиардов лет бесчисленным формам, кроме как происходить друг от друга. Альтернативное предположение – что каждый из миллионов видов, зачастую не так уж сильно отличавшихся один от другого, создавался отдельным актом Божественного творения – может быть, логически и возможно, но оно как-то уж совсем не соответствует ни принципу экономии, ни здравому смыслу, ни, наконец, эстетическим ожиданиям.
Совсем другое дело будет, если сторонники креационизма докажут, что возраст Земли составляет не несколько миллиардов лет, а несколько тысяч, ну в крайнем случае – несколько десятков тысяч. Правда, даже тогда позиция эволюционистов не окажется совсем уж безусловно проигрышной, но, по крайней мере, это будет повод задуматься.
Попытка рассмотреть этот вопрос в книге Вертьянова, несомненно, делается. Контрдоводы против общепринятой оценки возраста Земли здесь присутствуют, и они разбиваются на четыре группы, которые мы сейчас последовательно рассмотрим.
1) Указания на то, что имеющиеся радиационные методы датирования ископаемых объектов сами по себе ВООБЩЕ сложны и неоднозначны и в них ВООБЩЕ бывают ошибки (с приведением нескольких примеров таких ошибок). Вообще говоря, это типичный демагогический довод, влияющий только на придание тексту «общего веса». Полная аналогия: пусть какой-нибудь Фоменко или Морозов, подобрав 3-4 факта ошибок при определении времен создания средневековых рукописей по их оформлению и особенностям почерка переписчиков (факты такие найдутся неизбежно), объявит недействительной саму науку палеографию и, на этом основании, станет датировать любую рукопись любой эпохой – по вкусу!
Доводы такого типа или представляют собой информационный шум, или имеют характер «апелляции к незнанию»: когда один собеседник делает утверждение, а другой выдвигает возражение вида: «А откуда ты знаешь, что ты нигде не ошибся?» Да ниоткуда, собственно, не знаю. Я исхожу из предпосылки, что я не ошибся, потому что иначе не смогу вообще ни о чем рассуждать. А если мой метод имеет принципиальный недостаток, то укажите на него конкретно.
Впрочем, конкретные доводы (хотя и немногочисленные) у Вертьянова есть тоже.
2) Примеры критических несоответствий в датировках, которые, будь они подтверждены, действительно поставили бы общепринятую космологию под сомнение. Мне удалось обнаружить в книге ОДИН такой пример. Цитирую:
«Использование этого метода [радиокарбонового] дало много любопытных фактов. Например, возраст древних углеродсодержащих образований – каменного угля, нефти, газа (согласно классической теории, им не менее десятков МИЛЛИОНОВ лет…) – оказался не превышающим десятков ТЫСЯЧ лет».
Да, вот это действительно серьезно. Если такое удастся доказать… Вертьянов – человек аккуратный и снабдил книгу солидным списком использованной литературы. Заглядываем туда. После приведенного утверждения стоит единственная ссылка – на статью, вышедшую в издании под названием «Radiocarbon» в 1966 году. Сорок лет назад.
Статьи этой я, конечно, не читал, но тут это и не требуется. И даже принцип экономии мышления не нужен – достаточно здравого смысла.
Может ли быть, чтобы такой важнейший факт (а отнесение карбонового периода к четвертичному возрасту – это передатировка, ставящая под удар всю традиционную хронологию, важнее просто не придумаешь?), может ли быть, чтобы такой факт, будучи установлен, потом в течение сорока лет оставался без внимания? Это равносильно утверждению, что все ученые, занимавшиеся за эти годы вопросами абсолютных датировок – или дураки (а как можно еще назвать тех, кто игнорирует такие вещи?), или недобросовестные люди, т.е. участники некоего имеющего целью сокрытие истины глобального заговора. Прежде всего, тут есть этический момент. Я, например, являюсь сторонником того принципа, что оппонента всегда следует считать умным и добросовестным человеком, пока обратное четко не показано. Но даже если не принимать во внимание этику, какое предположение кажется вам более правдоподобным – о длящемся десятилетиями глобальном заговоре геологов и физиков или о том, что сорок лет назад кто-то ошибся?
Впрочем, каждый желающий волен считать, что в той работе 1966 года все правильно (в скобках: если там написано именно это, а то прецеденты неточного или выборочного цитирования тоже бывают…) и что все дело именно в глобальном заговоре ученых. Важно понимать, что других логических альтернатив тут просто нет. С другой стороны, гипотезу глобального заговора каждый может для себя и принять; правда, тогда никакого обсуждения вообще не требуется.
3) Здесь сразу начнем с цитаты.
«На этот факт [на предыдущий – следует ссылка на работу 1955 года] указывал и сам изобретатель метода радиоуглеродного датирования нобелевский лауреат В. Либби, совершивший настоящую революцию в истории. Занимаясь датировкой древних египетских пирамид, он с удивлением обнаружил, что они имеют вполне библейский возраст. Оказалось, что “истории всего 5000 лет”, как писал Либби».
Э… Тут уже довольно трудно соблюсти корректность, но, в общем, читатель чувствует большое недоумение. Я, во всяком случае, почувствовал. Вообще-то, насколько я знаю, египетские пирамиды строились в 3-2 тысячелетиях до нашей эры. Так сколько им должно быть лет? Почему известие о возрасте пирамид в 5000 лет воспринимается «с удивлением»?
Или все дело во фразе «истории всего 5000 лет»? Так ведь тут имеется в виду история цивилизованного человечества, а не история Земли. Или автор рассчитывает на то, что читатель не отличит первое от второго? В данном случае я просто не знаю, что еще предположить.
Самое забавное, что непосредственно за процитированным фрагментом (в котором про Либби) в тексте книги следуют вот какие слова:
«Прямое значение этого открытия было вполне очевидным для тех, кто не собирался его истолковывать вопреки здравому смыслу и научной истине: люди, вопреки всякой эволюции и в полном согласии с Писанием, появились на Земле совсем недавно. Как писал открыватель электрона Дж. Томсон, “если вы мыслите достаточно сильно, то вы неизбежно будете приведены наукой к вере в Бога”. Достаточно ли сильно мыслит наше поколение?»
Тут без комментариев.
Но это еще не все, потому что есть и четвертая группа доводов.
4) Опять приведу сразу цитату.
«А может быть, Вселенная сотворена, и не так давно? На первый взгляд это может показаться противоречащим научным фактам. Мы видим, например, свет далеких звезд – когда же он успел до нас дойти, если Вселенная существует недавно? Или: когда на Земле успело накопиться такое количество изотопов свинца как продуктов распада урана, если этот процесс не длился миллионы лет?
Ответить на эти вопросы можно поразительно просто: далекие звезды созданы вместе со своим светом, мгновенно осветившим Вселенную (иначе небосвод до сих пор был бы почти пустым), а уран вошел в состав земной коры в смеси со свинцом».
Что здесь нелогичного? Все логично. Даже красиво. «Бог создал окаменелости, когда творил мир, чтобы у людей возникла иллюзия бесконечного прошлого». Это цитата не из книги Вертьянова, а из фантастического романа «Солдаты Вавилона», но идея та же. Опровергнуть такие утверждения невозможно. Только к науке они уже не имеют никакого отношения… Н-да. Вообще-то я не думал, что такие вещи надо кому-то объяснять. Но если надо, то давайте.
Наука – это способ познания мира, основанный на выделении причинно-следственных связей между явлениями. То есть, если мы хотим объяснить какое-либо физическое явление, надо искать другое физическое явление, которое могло послужить ему причиной – пока возможность таких объяснений в принципе не исчерпывается.
Вот рассматриваем мы, например, химическую реакцию превращения водорода и кислорода в воду. Можно это делать так, как делает современная химия: рассчитывать термодинамическую свободную энергию и кинетические пороги, анализировать механизм, предполагать, какие там могут быть промежуточные стадии… А можно решить, что Господь Бог единым творческим актом (или серией последовательных актов) ликвидировал n молекул водорода и 0,5n молекул кислорода, а взамен создал n молекул воды. Опровергнуть это нельзя. Только это не наука. Это в лучшем случае философия.
Господь Бог создал кору Земли вместе с ископаемыми остатками, а звезды – вместе с их светом? Прекрасно. Опровергнуть это нельзя. Но это означает просто создание альтернативной картины мира, которая с научной не пересекается.
Между тем автор разбираемой книги как раз настаивает на том, чтобы рассматривать явления «согласно НАУЧНОЙ истине» (см. цитату выше). Если опять выражаться корректно – здесь происходит неправомерное объединение в единую конструкцию систем рассуждений, выстроенных по совершенно разным правилам. Подобным образом можно доказать вообще все что угодно. «Что бог есть и бога нет. Что люди ходят на руках и люди ходят на боках…» (с) Ну и так далее.
Честное слово, я чувствую себя полным идиотом, когда это все набираю. Но тот факт, что книгу Вертьянова иногда принимают всерьез, доказывает, что эти вещи еще все-таки не всем ясны.
3.
Корпус аргументов против эволюционизма, приводимых в книге Вертьянова, делится на два блока, логически противоречащих друг другу.
Первый блок (его изложение занимает в книге буквально несколько строк) сводится к предположению, что свидетельства длительной истории Вселенной были созданы Господом Богом в действительности единовременно, но так, чтобы иллюзия этой длительной истории в принципе могла возникнуть.
Если мы принимаем такое предположение, то больше обсуждать нечего: доводы эволюционистов опровергнуты заранее, и никакие контраргументы против них не нужны.
Но автора это не устраивает, и он вводит – очевидно, на всякий случай – второй блок доводов, которые и занимают примерно 95% объема книги: попытки опровержения разнообразных утверждений, касающихся истории жизни на Земле, исходящие из предположения, что эта история все-таки имела место.
Еще раз повторю, что эти две группы доводов не только совершенно независимы, но и противоречат друг другу, т.к. основаны на разных логических посылках. Зачем опровергать конкретные факты, относящиеся к истории Вселенной, если мы уже приняли мнение, что свидетельства этой истории суть иллюзия? Зачем исписывать страницы, высказывая сомнения в надежности уран-свинцового метода датировки, если предположение, что Бог просто закладывал в горные породы уран и свинец в определенных нужных ему концентрациях, позволяет сам вопрос о значимости этого метода вообще снять? Автор книги или сам не видит этого противоречия, или вполне сознательно рассчитывает, что не слишком вдумчивого читателя убедит если не одно, так другое.
Теперь все-таки перейдем к доводам второй группы – от «философских» к «предметным». Они, в свою очередь, делятся на две подгруппы:
1) демонстрация совместимости фактов, с которыми имеет дело эволюционная биология, также и с доктриной креационизма,
2) демонстрация наличия в пределах эволюционных дисциплин всевозможных нерешенных проблем.
Ясно, что аргументы первой и второй подгрупп, сколько бы их не было, сами по себе решающего опровержения эволюционизма создать не могут. Не могут в принципе, просто логически. О демонстрации совместимости фактов с теориями я уже говорил (там, где про модель полой Земли); что же до нерешенных вопросов, то трудно представить современную науку, в которой бы их не было (а если такую область знания удастся найти, то это, скорее всего, будет уже не наука).
Полная аналогия: никто не знает, когда в точности была Троянская война и была ли она вообще. На месте самой Трои (если это вообще Троя) обнаружены остатки нескольких последовательно существовавших древних городов, и мнения археологов о том, какой из этих городов является Троей Гомера, в разные времена были разными. Агамемнон то ли был историческим лицом, то ли нет. Ахейскую «конфедерацию», которая Трое противостояла, возглавляли то ли Микены, то ли, по некоторым предположениям, Фивы. Ну и так далее. Подобных фактологических проблем в истории Древнего мира уж точно немало. Давайте подберем их еще десятка два-три, а потом сделаем на этом основании вывод, который сделал в свое время Морозов: что античная история выдумана вообще, а все древнегреческие тексты на самом деле были написаны в XV-XVI веках!
Подобный ход – когда наличие в некоторой области науки нерешенных проблем объявляется фактом, свидетельствующим о ложности этой области как таковой – есть ярко выраженный демагогический прием. Вот на нем-то книга Вертьянова в основном и построена.
4.
Коснемся «системных глюков» общего характера. Самый из них заметный – это проходящее через всю книгу отождествление понятий «эволюционизм» и «дарвинизм». Вообще-то человеку, пишущему книгу об эволюционизме, полагалось бы знать, что эволюционисты бывают не только дарвинистами. Дарвинизм – это направление эволюционной биологии, где основным фактором эволюции считается естественный отбор. А были еще и ламаркисты, считавшие таким фактором наследование благоприобретенных признаков, и много еще кто. Известно немало крупных ученых-эволюционистов, которые являлись убежденными и последовательными антидарвинистами (самые известные из них в России – Л.С. Берг и А.А. Любищев).
Момент этот важен, потому что подобное проявление безграмотности (иначе это квалифицировать нельзя) приводит к тому, что возражения против дарвиновской теории естественного отбора совершенно неправомерно объявляются возражениями против эволюционизма в целом. Здесь надо для начала просто определиться – против чего, собственно, мы возражаем. Эволюционистов-антидарвинистов хватает и сейчас. Но если их объявить сторонниками креационизма, они, мягко говоря, обидятся.
Дарвину тут вообще достается. «Как известно, Дарвин полагал, что медведь может превратиться в кита в процессе непрерывных пластических деформаций». Это авторский текст в книге Вертьянова, если кто не понял. Он бы хоть почитал Дарвина, прежде чем его критиковать, что ли. А то какие-то жуткие картины перед глазами встают…
«Гипотеза Дарвина является абсолютной необходимостью атеизма, ведущего мнимую родословную всего живого от случайно зародившейся в мировой океане молекулы». Сильно сказано, хоть и не совсем понятно. Подразумеваемых связок, в действительности ложных, в одной этой фразе как минимум две: отождествление «эволюционизм – дарвинизм» и однозначная связь «атеизм – эволюционизм». Если первое происходит от безграмотности, то второе вообще непонятно откуда.
Впрочем, обсуждение идеологических аспектов тут лучше опустить. Займемся лучше разбором нескольких глав, в которых идет речь о более предметных вещах.
5.
Глава о происхождении человека. Разберу ее почти целиком, опустив введение и заключение, но оставив основную часть, посвященную разбору ключевых для данной проблемы палеонтологических данных. Что мы тут видим?
1. Краткий рассказ про питекантропа и синантропа, в котором утверждается, что Homo erectus – это уже «вполне развитый человек». Вообще-то это не совсем общепринятое мнение. Существуют данные по строению скелета «эректуса», показывающие, что речью он, скорее всего, не владел – хорош «развитый человек» в таком случае! Это, разумеется, тоже не бесспорно. Есть ученые, которые считают, что у питекантропа была речь, а есть – которые считают, что не было. Это нормально. В том-то и дело, что речь идет о сложном вопросе, по которому существует некоторое разнообразие точек зрения. А г. Вертьянов, как правило, выбирает из такого разнообразия одно крайнее мнение и цитирует только его.
2. Сообщение об одной известной сознательной фальсификации (эоантроп) и об одной известной ошибке (гесперопитек). Собственно, речь идет о заведомо неверном определении ОДНОГО черепа и ОДНОГО зуба – за 150 лет поисков, в ходе которых были найдены многие тысячи самых разных образцов. Других примеров подобных ошибок или подделок не приводится. Но заметим, что сообщения про эоантропа и гесперопитека занимают в книге суммарно примерно такой же объем текста, как и рассказ про питекантропа (для которого как раз известны тысячи никогда не подвергавшихся сомнению находок). Формально не придраться, а в то же время нужное впечатление у читателя обеспечено – если, конечно, читатель «свежий» и судит о проблеме происхождения человека только по данной книге. (Сохрани его Афина от этого. Простите, вырвалось.)
Еще нагляднее в этом отношении графическая схема из шести звеньев, где эоантропу и гесперопитеку (каждому из них) отводится такое же место, как питекантропу и как «австралопитеку» (точнее, всем австралопитекам вместе, но о том, что это довольно большая группа видов, автор не упоминает).
3. Рассказ про рамапитека, которого сначала считали предком людей, а потом, после получения новых данных, из числа возможных предков людей исключили и стали считать родственником орангутанга. Все правильно. Но при чем тут опровержение эволюционизма – неизвестно.
ИМХО, это ярчайший пример ситуации, обрисованной выше: когда тот факт, что в данной области науки одна гипотеза после накопления данных сменилась на другую, сам по себе преподносится как компрометирующий эту область и порождающий сомнения в ее состоятельности. Выглядит это дико, и подействовать может только на человека, который вообще ничего о науке не знает и путает ее… уж не знаю, с чем.
4. Рассказ про австралопитека и про Homo habilis. Автор очень старается убедить читателя, что австралопитек и «хабилис» – это обезьяны, на предков человека даже не очень похожие. Для этого привлекается, например, уж вовсе не являющееся общепринятым предположение, что австралопитеки и даже «хабилисы» не были полностью прямоходящими и сохраняли адаптации к древесной жизни. Такие гипотезы, возможно, кто-то и высказывал (в эволюционистике какой только экзотики нет, а в такой популярной теме особенно), но «мэйнстриму» антропологической мысли последних сорока лет они противоречат явно. Ну почитайте хоть знаменитую «Люси» Иди и Джохансона, хоть недавнюю популярную сводку Вишняцкого. Собственных исследований скелета ископаемых гоминид г. Вертьянов, скорее всего, не проводил (по крайней мере, в книге указаний на то нет). Значит, он просто выбрал из имеющегося спектра мнений самое ему подходящее, хотя и редкое, – и преподнес его как основное, и дальше стал строить на нем рассуждения так, как если бы оно и было основным.
5. Красочный рассказ о том, каким разумным и высокоразвитым был неандерталец. Тут, скорее всего, все верно, но как это связано с опровержением эволюционизма – опять непонятно.
Впрочем, не так уж непонятно: пафос здесь в том, чтобы показать, что неандерталец почти не отличается от современного человека. В конце этого раздела идет абзац, посвященный генетическим данным, который стоит полностью процитировать:
«Анализ ДНК неандертальцев показал, что современное человечество ближе к кроманьонцам; их и считают нашими непосредственными предками. Недавние исследования показали, что консерванты и клеи, применяемые археологами, вызывают нарушения (аналогичные мутациям) именно в тех участках ДНК, которые являются характерными для неандертальцев, а значит, неандертальцы, возможно, имеют тот же состав ДНК, что и мы».
Вам тут все ясно? Давайте, что ли, расшифруем. После того, как начались систематические исследования ДНК неандертальцев, в генетике стало практически общепринятым мнение, что Homo neanderthalensis – это самостоятельный вид, отдельный от Homo sapiens (нужные ссылки могу нарыть). Фраза «современное человечество ближе к кроманьонцам» говорит именно об этом, но так, чтобы читатель ничего толком не понял. Зато сразу следует и опровержение, содержание которого… как бы сказать… слегка озадачивает. Это как, интересно, действие на ДНК клея может вызвать в ней изменения, «аналогичные мутациям»?! В неактивной ДНК, принадлежащей давно мертвому организму? Сами собой там, что ль, замены нуклеотидов произойдут? Или это сам Господь их без всяких ферментов заменит? Или в статье говорилось просто о том, что клей может РАЗРУШИТЬ ДНК? Тогда при чем тут мутации? Само по себе это ничего не говорит о содержании авторской позиции, хотя и (по моему мнению) ярко характеризует манеру автора выражать свои взгляды. А вот утверждение, что «неандертальцы, возможно, имеют тот же состав ДНК, что и мы», будучи обосновано таким образом, выглядит вполне голословным.
6.
Глава о происхождении жизни. Во-первых, г. Вертьянов, взявшись говорить об этой теме, почему-то не ссылается на работы последних десятилетий, специально ей посвященные. Имеются в виду, во-первых, работы М. Эйгена и С.Э. Шноля об автокаталитических процессах, и во-вторых – исследования А.Ю. Розанова, которому вроде бы удалось обнаружить следы жизни в метеоритах. В результате автор сосредотачивает свой критический огонь на концепции, которая устарела лет так примерно на 50.
Главное, однако, не это. Мы действительно не знаем, как, где и когда возникла жизнь. И гипотезы о том, что жизнь попала на Землю извне, современный уровень науки действительно не позволяет исключить. Но вот к развитию самой жизни на Земле, коль скоро она уже там оказалась, это не имеет никакого отношения: оно-то вполне документировано, и его механизмы мы хоть как-то, но представляем. Даже если мы будем рассматривать жизнь как космическую данность, отказавшись рассматривать вопрос об ее возникновении вообще, на представлениях о ее собственной эволюции это никак не отразится.
7.
Глава о том, «почему не было эволюции в животном мире». Глава эта состоит в основном из рассуждений на тему того, что между теми или другими вроде бы родственными группами организмов нет переходных форм. Выглядит это, прямо скажем, достаточно глупо. О разрывности палеонтологической летописи прекрасно знал еще Дарвин, а современные палеонтологи знают гораздо лучше него. При этом, насколько я знаю, ни одного палеонтолога-креациониста за последнюю сотню лет в природе не было (если есть контрпримеры, укажите). Главная причина тут в том, что люди, хоть как-то знакомые с ископаемым материалом, просто не видят эволюционизму логической альтернативы. Откуда эти бесчисленные формы, сменяющие друг друга на протяжении почти четырех миллиардов лет и часто явно похожие (хотя и не идентичные), могли браться, если они не происходили одна от другой? Заметим, что дарвинизм тут совершенно ни при чем. Каждый палеонтолог просто вынужден быть эволюционистом, но вовсе не обязательно при этом дарвинистом. Палеонтологи были бы эволюционистами, даже если бы эволюционная идея не имела никаких прямых подтверждений: ничто больше не позволяет вообще хоть сколько-нибудь логично объяснить характер и распределение материала, с которым они работают.
Заметим к слову, что если кто-то хочет непременно прямых подтверждений эволюции, то они тоже есть. Палеонтологически документированные случаи постепенного видообразования вполне себе известны (знакомые мне примеры – это пресноводные моллюски, морские радиолярии и мышевидные грызуны); так что утверждение, что переходные формы не обнаруживаются НИКОГДА, просто неверно. Равным образом есть не очень многочисленные, но абсолютно достоверные реальные примеры экспериментального получения новых видов и даже родов растений и животных (работы Х. Мюнтцинга, Г.Д. Карпеченко, Г.Х. Шапошникова).
Что же касается поисков переходных форм в виде ряда генетических предков (типа запечатленной в земных слоях реальной цепочки: прадед – дед – отец – сын…), то бесперспективность этого занятия с самого начала понимали как креационисты, так и эволюционисты. Возражения против эволюционизма, основанные на почти полном отсутствии в палеонтологической летописи прямых рядов «предок – потомок», бессмысленны, ибо существования там таких рядов с самого начала никто и не предполагал. Всем было понятно, что их массовое наличие просто физически невозможно.
Приведу замечательную цитату:
«Превращение беспозвоночного в рыбу – это коренное изменение его строения. Элементарно устроенное пластичное существо (червь, медуза) или создание с мягким телом и твердой раковиной превращается в рыбу с жабрами и твердым скелетом! Такой процесс, как считают эволюционисты, должен был занять не менее десятка миллионов лет, произведя миллиарды переходных форм, ни одна из которых нигде не была найдена».
Интересно, автор действительно считает, что рыба произошла от червя? Или от медузы? Рассуждать в этом контексте о находках кембрийских низших хордовых кажется мне попросту неприличным занятием. Формулировки здесь, конечно, ни на что принципиально не влияют, но уровень компетентности демонстрируют очень наглядно. Разбирать сложные вопросы вроде гомологии тех или иных структур у птиц и у динозавров на таком фоне не имеет смысла. (Хотя заметим в скобках, что проблема родственных связей между птицами и рептилиями сейчас изучена хорошо – прекрасную современную сводку дают работы Е.Н. Курочкина.)
Так, что мы еще видим в этой главе… Критика биогенетического закона Геккеля. Она вообще идет полностью мимо – автор критикует точку зрения конца XIX века, устаревшую сейчас, как легко посчитать, лет на сто. Большинство эволюционистов XX века уже считало, что биогенетический закон не соответствует действительности. Тут автор ломится в открытую дверь. Но, возможно, он искренне полагает, что критика биогенетического закона равносильна критике эволюционной теории.
О проблеме гомологии:
«Исследования показали, что конечности формируются у многих позвоночных из разных групп зародышевых клеток. Утверждать, что передние конечности позвоночных гомологичны друг другу, научно неправомерно. Если бы они действительно были гомологичными, тогда бы они формировались бы в эмбриогенезе из одних и тех же групп клеток эмбриона».
Это почему? Смена эмбриональных источников формирования гомологичных органов – явление не такое уж необычное, и во всяком случае давно известное; в начале XX века профессор Шимкевич даже придумал для него название – «меторизис». Теория гомологии вообще довольно сложна… только к обсуждаемому тексту это не имеет никакого отношения. Обсуждение, которое производит г. Вертьянов, НАМЕРЕННО ПОВЕРХНОСТНО. Оно специально предназначено для людей, мало знакомых с биологической наукой. В таком случае, действительно, влезать в подробности биологических теорий нет смысла.
«Гомологичные органы как имеющие общее происхождение от единой некогда структуры должны контролироваться идентичными генными комплексами, но для проверки этого предположения пока не хватает данных».
Ага. При том, что эта тема – генетический контроль развития гомологичных органов – является одной из самых популярных в современной биологии развития, каждый год про это пишутся десятки, если не сотни статей… Ну не знает человек того, о чем пишет. И знать не хочет.
«С развитием генетики стало понятно, что генетические механизмы, лежащие в основе микроэволюции, нельзя экстраполировать для объяснения гипотетической макроэволюции».
Верная мысль! Только при чем тут опровержение эволюционизма? Эволюционистов, которые подписались бы под этим утверждением, более чем хватает. Например, это такие яркие фигуры эволюционной биологии XX века, как Рихард Гольдшмидт и Стивен Гулд. Есть целые школы, считающие, что макроэволюция не сводится к сумме микроэволюционных событий и имеет собственные механизмы, подлежащие отдельному изучению. Но при чем тут опровержение самой теории эволюции – непонятно. Опять идет демагогический трюк, когда наличие внутри теории нерешенных проблем (т.е. нормальная для любой науки ситуация) выдается за фатальное противоречие, делающее саму теорию несостоятельной.
И наконец:
«Материализм в биологии достаточно показал свою несостоятельность».
Ну боже ж мой. Ну хорошо бы кто-нибудь наконец объяснил г. Вертьянову и его единомышленникам, что антитезы «материализм – идеализм» и «эволюционизм – креационизм» НИКАК ВООБЩЕ НЕ СВЯЗАНЫ МЕЖДУ СОБОЙ. Их элементы могут комбинироваться как угодно. Чисто материалистический креационизм тоже вполне возможен. А, с другой стороны, идеалистический эволюционизм не только возможен, но и был прекрасно в течение XX века представлен – назову только имена А.А. Любищева, Адольфа Нэфа и Тейяра де Шардена. Ну откуда взялась странная идея, что эволюционизм есть непременное детище материализма, как бы к этому последнему ни относиться?
8.
Все. На этом предметную часть отзыва заканчиваю. Комментировать каждую глупость – жизни не хватит. Остается только сформулировать выводы.
1. В области эволюционной биологии автор обсуждаемой книги или некомпетентен, или выдает себя за некомпетентного.
2. Содержание книги вполне подтверждает тезис, что принятие доктрины креационизма возможно только при одном условии, а именно – при полной дискредитации науки как способа познания. На современном уровне наших знаний научный креационизм невозможен.
3. Книга С. Вертьянова «Происхождение жизни» представляет собой достаточно тщательно сделанную фальсификацию. Она призвана произвести на некомпетентных людей впечатление естественнонаучной работы, содержащей серьезное обсуждение биологических проблем, в то время как на самом деле она не имеет к науке вообще и к биологии в частности никакого отношения.
9.
Почему все это так важно? Дело в том, что на последнем листе книги содержится аннотация построенного на тех же идеях ШКОЛЬНОГО УЧЕБНИКА, в котором «рассмотрены оба существующих в современной науке варианта происхождения жизни: в процессе эволюции и в результате сотворения» (цитата).
Во-первых, происхождение жизни и эволюция – разные вещи (см. об этом выше). Можно быть сторонником божественного творения жизни или вообще отказываться от обсуждения этой проблемы (как Вернадский), а эволюцию прекрасно признавать. Здесь передергивание, понимаете ли. В учебнике-то, насколько мне известно, речь идет именно о полном отрицании эволюции.
Так вот: выпуск такого учебника есть трюк, основанный на обмане некомпетентных людей. Потому что по вопросу о существовании эволюции никаких «двух существующих в современной науке вариантов» НЕТ.
И гораздо лучше было бы вообще отменить биологию как предмет в школе, чем включать в нее ЭТО.
Между тем по такому учебнику кое-где уже учат…